Ладно, я всё-таки их выложу. Повторюсь ещё раз - пунктуация и грамматика могут хромать (от опечаток никто не застрахован) + автор сам искренне признаётся в своих отнюдь не великих писательских талантах, поэтому писать комментарии в стиле "Автор, лучше бы ты убилась об стенку" не надо - я всех предупредила!
два жутчайших графоманстваНазвание: Восставший из ада: прах к праху.
Фандом: кроссовер «Восставшего из ада» с фильмом «Тыквоголовый 3» (вышедшим у нас в прокате как «Услуги преисподней стоят дорого»).
Рейтинг: невысокий – присутствует чуть-чуть насилия, но дети могут читать спокойно
Идия фика появилась после того, как при повторном просмотре «Тыкв.-3» я заметила на столе главного злодея фильма – Дока Фрейзера несколько шкатулок Лемаршана. Мой мозг сам собой сложил один + один, и в итоге родился этот кроссовер. Ах, да – сам фик писался ночью, и потому набирая пару тройку слов, мне всякий раз приходилось выслушивать от просыпающейся от стука клавиатуры бабушки кто я такая и куда бы мне пойти)))))
- Я же говорил, что положу всему этому конец! – Док Фрейзер вытащил
пистолет и прицелился. Вот она – последняя из призвавших демона, один
выстрел и все проблемы будут решены. Можно даже не целиться, сейчас
девчонка корчится на полу от боли и всё равно не сможет увернуться.
Палец нажимает на курок.
- Неееет! – крик тонет в шуме выстрела. Но вместо девчонки на пол падает
Бант Уоллис.
«Жирный придурок, что ты наделал!» - Док едва сдерживается, чтобы не
произвести контрольный выстрел в голову, но потом он вспоминает,
что пуля осталась всего одна и её надо израсходовать куда практичнее...
Фрейзер закидывает руку с пистолетом, готовясь ко второму и последнему
выстрелу, на этот раз девчонку некому спасать. Но тут позади раздаётся
знакомое до дрожи в коленях рычание.
Док успевает только оглянуться, как чудовище лёгким мановением лапы
отшвыривает его в сторону, словно тряпичную куклу. Фрейзер всем
туловищем ударяется об стену и падает на пол. Монстр подталкивает в его
сторону свежеизготовленный гроб, отрезая своей жертве пути к
отступлению. Бант, Оливер и Элли начинают что-то кричать и суетиться,
зверь отвлекается буквально на секунду. Но только на секунду, ибо стоит
Фрейзеру с трудом подняться на ноги, как монстр снова обращает на него
свой взгляд. А следующее что чувствует ещё не успевший прийти в себя Док
так это сильную острую боль в груди. Фрейзер вскрикивает и рефлексно
хватается руками за грудь, пытаясь понять, что же случилось…и чувствует
что-то жёсткое и шершавое. Док опускает взгляд и с ужасом видит хвост
чудовища, торчащий из его грудной клетки.
«Это конец? Я проиграл?» Док не знал почему, но что-то подсказывало ему,
что теперь умрут все. Все кто ввязался во всё это, даже сам зверь.
Монстр довольно рыча ещё глубже всаждает в Фрейзера свой хвост. От боли
Док с такой силой сжимает челюсти, что кажется, вот-вот и зубы треснут.
А потом он вспоминает собственные слова: «На самом деле вся боль
возникает в голове, это только потом мозг посылает сигнал к телу».
«Откуда у меня вообще берутся все эти рассуждения о природе боли?» -
как-то совсем отрешённо успевает подумать Фрейзер, за секунду до того
как монстр вытащил свой хвост из его груди. Холодный кафель, на который
упало его тело, Док уже не почувствовал…
—
Очнулся Док от чувства, что очень сильно замёрз, как ни странно, но
первой его мыслью было – «Если не хочу подхватить ангину, надо
избавляться от этой пагубной привычки засыпать под открытой форточкой».
И только потом в его голове промелькают картины недавно минувших
событий: какой-то турист, забредший в его убежище, полицейское
расследование, перепуганные до смерти Бант и Далия, странные легенды о
некоем Тыквоголовом, появление зверя и много-много смертей, много крови.
Вскрикнув словно очнувшись от какого-то страшного кошмара, Док
вскакивает на ноги и инстинктивно хватается за грудь. И с неописуемым
удивлением обнаруживает, что его грудь в полном порядке – нет, не единого
повреждения, не единой царапинки. Всё ещё не понимая, что происходит Док
судорожно оглядывается по сторонам – он не в больнице и не у себя дома и
даже не в крематории, это место…вокруг только серые каменные стены, и
туннель ведущий куда-то в глубь. А ещё дул ледяной пронизывающий до
костей ветер…
«Что, чёрт побери, это за место?» - Док кружиться как юла, не зная куда
идти и что делать.
«Так надо взять себя в руки! Надо мыслить рационально. Раз есть ветер,
значит, откуда-то он должен дуть? Наверняка там же и находиться выход!»
Док кивает самому себе и бежит по коридору против ветра. Странно, но чем
дольше он бежит, тем яснее он слышит какой-то странный гул. Док останавливается у огромных ворот – с одной стороны он почти уверен, что
находиться всего в паре шагов от свободы и открытого пространства, но уж
больно сильно его смущает этот гул…Док открывает врата и застывает как
вкопанный.
Перед ним простерлась длинная каменная дорога, вдоль которой по обеим
сторонам был обрыв, а в чёрном небе без звёзд и облаков летал…огромный
ромб!
- О боже! – испуганно прошептал Фрейзер.
- Совершенно верно, хотя ещё никто не ошибался – прозвучал за спиной
громкий нечеловеческий голос.
Фрейзер обернулся и тут же отпрыгнул в сторону. Вид человека (если это
слово тут уместно) чьё лицо утыкано булавками и исполосовано сеткой
шрамов, могло напугать кого угодно, а черные, словно бездонные ямы,
глаза и вовсе сводили с ума.
«Этого не может быть, этого не может быть! Если только….»
- Я умер?
- И тут ты тоже прав. Всего лишь маленькое недоразумение и вот –
существо взмахнуло руками, показывая по сторонам – Добро пожаловать в
ад!
- Ад? Но… - Фрейзер хотел сказать «Но я же ни в чём не виноват», но
замолчал, потому что вспомнил, что много лет он расчленял трупы и
продавал их по частям на чёрном рынке.
- Это здесь не причём – словно прочитав его мысли, ответило существо –
поверь мёртвым уже всю равно, что с ними делают на Земле. - Но если не это то что?
- Ты убил…убил троих. И вот наконец-то после долгих лет ожиданий кто-то
ещё в нашей семье испачкал руки кровью.
- Что? – Док отреагировал мгновенно – «нашей семье»? Кто ты мать твою?!
- Быстрее и понятнее будет просто один раз показать тебе – существо
взмахнуло рукой и показало, куда-то вперёд. Док посмотрел туда же. И в
том месте, куда указывал неизвестный, материализовалось зеркало. Док
заглянул в него…
- А..ак…к-ка…как???? - только и смог выдавить из себя Фрейзер. Из
зеркала на него смотрели двое – и оба были его отражениями, с поправкой
на то, что второе отражение было лет на 20 моложе и одето в черную
кожаную робу.
Фрейзер продолжал смотреть в зеркало – их отличия и вправду были
ничтожны, ну разве что у того второго глаза были ярко голубыми, в то
время как у Дока серыми, тот был худее и шире в плечах и буквально на
пару сантиметров выше.
- Ты…я помню, моя мать рассказывала мне, что с годами я становлюсь
похожим на её пропавшего дядю. Ведь это ты верно?
- Ты очень догадливый, сразу видно – родная кровь. Да я тот, кого моя
семья так тщательно пыталась забыть и никогда не вспоминать. Но то, что
можно стереть из памяти невозможно стереть из кровных уз. Ты можешь
называть меня «дедушкой» если хочешь, хотя я тебе скорее дядя во втором
поколении.
- Но почему я? Чем я лучше или хуже остальных?
- Значит, ты более достоин. А если говорить откровенно – я здесь не
причём. Тебя выбрала шкатулка.
- Шкатулка?
- Ты её помнишь. Она всегда стояла у тебя в кабинете на столе.
- Эта?! Мне кто-то подкинул её в почтовый ящик много лет назад, я не
знаю, кто это сделал и для чего…
- И, тем не менее, ты решил оставить её себе.
- Ну, я…ну…она красивая, я решил её оставить.
- Вот тут ты врёшь, Док Фрейзер! Ты всегда чувствовал, что шкатулка
источает силу, знания! И ты с радостью принимал её дары, верно?
- Я не…
- Ты даже не врач. У тебя нет медицинского образования, его ты купил
себе потом. Но почему в таком случае человек столь далёкий от медицины
стал лучшим врачом не только в своём маленьком городишке, но и в
ближайших окрестностях?! Причём врачом универсальным – способным лечить
самый разнообразный спектр болезней.… А уж твои философские рассуждения
о жизни, смерти и боли, признай, до появления шкатулки твоей голове были
чужды такие мысли.
- Значит, всему чего я добился в жизни, я обязан этой безделушке?
- Во-первых, не смей больше называть безделушкой врата в ад! А
во-вторых, да, обязан, и пришла пора заплатить за услуги преисподней.
- Разве я уже не достаточно заплатил?!
Демон засмеялся:
- Тыквоголовый один из низших существ в нашем пантеоне, и то, что он отобрал у тебя, и то, что требует от тебя шкатулка совершено разные
вещи.
- Та тварь отняла у меня жизнь, чего же вам ещё от меня надо?
- Служба. Верная служба. Служи нам, Док Фрейзер, служи ордену Гэша,
служи Левиафану!
Док услышал, как из обрыва донеся какой-то скрежет, но он проигнорировал
его.
- Это всё звучит дико, но…раз уж у меня всё равно нет выбора. Что от
меня требуется?
- Пока что просто расслабиться и наслаждаться – Пинхед резко толкнул
Фрейзера и тот упал, но не в обрыв, а в странного вида кабину. Её двери
закрылись. Раздались душераздирающие вопли. Пинхед довольно улыбнулся.
—
Кровные узы удивительная штука. Они за столько вещей отвечают в
человеческой жизни, и, как оказалось, даже после нё. Вот почему сейчас
бывший Док Фрейзер, рассматривая себя в зеркале, видит ничем не
прикрытое сходство – тот же костюм, тот же цвет кожи, те же открытые
раны на груди, такая же лысая голова с весьма экстравагантными
украшениями – только если у его великого «прадяди» это элегантные
булавки, то его аксессуар больше напоминал совместный ночной кошмар
окулиста и стоматолога - железный обруч, с прикрепленными к нему
приспособлениями, одни из которых растягивают губы в вечном оскале, а
другие ввинчены в глазницы. Он больше не может говорить, не может видеть
– но это ему и не надо, то, что он получил взамен этой маленькой потере
гораздо больше, чем могли бы дать ему все пять человеческих чувств. И он
вечно благодарен за такой подарок.
- Не жалей ни о чём что оставил на Земле, можешь считать что твоя земная
жизнь была всего лишь репетицией.
- Я не жалею «дедушка» - телепатически обратился к Пинхеду новый
сенобит.
- Хорошо. Левиафан уже дал тебе новое истинное имя. Оно тайна – ни кому
его не говори. Для остальных же ты отныне будешь именоваться…Хирургом.
Неожиданно каменные стены стали расходиться в стороны. Хирург, пусть и
не глазами, но смог увидеть появившеюся в проходе комнату, а в ней двоих
людей – мужчину который сейчас сидел на стуле и снимал всё на камеру и
стоящую в центре комнаты темноволосую женщину, в её руках была шкатулка.
- А, как вовремя. Пойдём дорогой родственничек. Я тебя познакомлю с
одним очень интересным существом. Думаю, на неё ты тоже произведёшь
должное впечатление.
Название: Восставший из ада 6: Эпилог
Фандом: ну ясно же из названия )))))
Рейтинг: крайне низкий.
Молодая женщина вбегает в гостиничный номер и быстро запирает дверь на
ключ. И хотя её лицо не выражает никаких эмоций, её глаза мечутся,
словно не зная на чём сфокусировать внимание. Ясно одно – сейчас она
испытывает эмоциональный всплеск и буквально из последних сил сдерживает
свои эмоции. Она делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, но
это не помогает. «Будь всё проклято!» - наконец-то не сдерживается она,
кидает сумку с вещами на пол и бросается к столу. Она пару раз ударяет
кулаками по столу её лицо искаженно гневом, но затем он отступает,
уступая место слёзам и горести. Девушка отодвигает стул, садиться за
стол и начинает тихо плакать. Словно стесняясь показывать свои слёзы
кому-то, она закрывает лицо руками. Сквозь слёзы она шепчет что-то
нечленораздельное, слишком тихо и слишком невнятно, чтобы можно было
разобрать слова.
Наконец-то она возвращает себе контроль над эмоциями, и решает оглядеть
своё новое временное жилище. Сейчас её собственную квартиру обыскивают
полицейские, как они сами сказали «чтобы найти дополнительные улики к
причастности её мужа к недавним 4 убийствам». Ну-ну, пусть ищут. Она всю
равно не стремиться возвращаться домой. Там слишком много вещей
Тревора…да и вообще при мысли что ей снова придётся спать на кровати где Тревор кувыркался с его шлюхами, ей стало откровенно дурно.
Внезапно, девушка поспешно оборачивается, словно вспомнив что-то важное,
встаёт, достаёт из сумки деревянный кубик, и уже вместе с ним садиться
обратно за стол. Она долго изучающе его рассматривает, словно пытаясь
прочитать на его узоре ответы на вечные вопросы человечества, ну или, по
крайней мере, на свои собственные.
Затем она тяжко вздыхает и задаёт кажущийся даже ей самой неимоверно
глупым вопрос:
- Что случается с вами, после того как вы умираете? Куда вы уходите
потом?
Кёрсти Коттон отлично понимает, что ответа всё равно не дождется, но
звук собственного голоса помогает ей успокоиться.
Но только она подумала встать и приготовить себе кофе, как в её голове
прозвучал голос.
«Ты думаешь, мы знаем? Мы не знаем».
Кёрсти резко разворачивается на стуле, ища глазами того, кто мог это ей
сказать. Но в номере помимо неё не было не души. По крайней мере, до
того момента пока она не вернула взор обратно к кубику.
- Больше сделок, Кёрсти.
Кёрсти замирает на мгновение, её глаза в ужасе расширились, и она
медленно, дрожа всем телом, оглянулась.
- Ты? – единственное, что ей удаётся сказать.
Её инстинкты требуют, чтобы она вскочила на ноги и помчалась от этого
чудовища как можно дальше, но что-то на уровне подсознания заставляет её
остаться сидеть на стуле.
- Нет, я завязала со сделками. Свой уговор я выполнила, разве нет? Ты
получил то, что хотел. Всё кончено!
- О, Кёрсти… - он медленно, словно волк вокруг добычи стал идти вокруг
стола, там, где ступала его нога, комната изменялась – пропадал свет,
появлялись цепи, становилось холодно – Если бы с этим действительно было
бы покончено, ты бы перестала думать о нас. Не задавала бы нам таких
вопросов…и, кстати говоря, о смерти, спасибо, тот подарок, что ты дала нам
был крайне аппетитным. Надеюсь, ты и сама успела насладиться их кровью?
Кёрсти разрывалась между желанием не в коем случае не встречаться
взглядом с его глазами и в тоже время не спускать с него глаз.
Она взяла
себя в руки, словно если бы замёрзла и пыталась согреть себя.
- Нет. Я просто делала то, что должна была. Личные удовольствия здесь не
причём – ответила она с укоризненным тоном в голосе, словно пытаясь
убедить в сказанном скорее себя, чем его.
Он резко развернулся к ней, наклонившись над столом, их лица разделяли
какие-то жалкие сантиметры. По его лицу можно было подумать, что он был
чем-то обижен, словно он предложил даме изысканный деликатес, а та взяла
и выкинула его в урну, даже не попробовав.
- Ты несколько перестаралась, Кёрсти. Запомни, сейчас твоя душа подошла
к нам ближе, чем когда-либо прежде! – он наклонился чуть ниже и понизил
свой голос до шёпота – Ну признайся мне, ты же получила
немного…удовлетворения?
Она вздрогнула, когда он придвинулся к ней, было крайне непривычно
видеть его так близко.
- Я помню. Я НИЧЕГО не испытывала – сквозь зубы почти прошипела Керсти.
Её мысли уже формировали слова, которые она может сказать ему в своё
оправдание. В конце-концов она совершила это не без причинны.
- Ты ЧУВСТВОВАЛА – коротко отрезал он. - Это, Керсти, одна из немногих
вещей, которые невозможно скрыть от меня.
Её нижняя челюсть начинает невольно дрожать. Она отлично поняла – он
знает! И сколько бы фраз и доводов она бы не придумала, чтобы оправдать
себя, она не сможет переубедить его. Тогда в чём смысл был скрывать это
дальше?
- Тогда зачем ты спрашиваешь? Если ты спокойно можешь прочитать мои
мысли, если ты уже знаешь, ЧТО я чувствовала, тебе не нужно слышать
моего устного ответа.
- Но всё же я спрашиваю – он отстранился, и обошел вокруг стола ещё раз,
остановившись за спиной Кёрсти – Видишь ли, я хочу услышать ответ не для
своего удовольствия, но для твоего. Твои ушки сейчас очень хотят
услышать это признание.
Кёрсти казалось, что это была ещё одна изощрённая пытка, придуманная им
для неё. И уж точно знала, что сейчас он получает удовольствие от этого
допроса.
Кёрсти даже не стала оборачиваться к нему, зачем? Он был прав. Она это и
сама понимала. Но слова признания застревали в её горле. Сказать их в
слух, значит, было отречься от себя, отречься от своей совести,
подтвердить, что она больше не имеет права называть себя хорошим
человеком. И прекратить отрицать, что любой бы поступил так на её месте.
О нет, далеко не каждому человеку дано сделать то, что сделала она.
- Разве не достаточно того, что мы оба знаем правду? – почти умоляюще
скулит девушка.
Конечно же, нет.
- Нет, Кёрсти. Если ты и дальше будешь отрицать саму себя, твоя совесть
просто сожжет тебя изнутри – его правая рука переместилась на её плечё и
не сильно, словно подбадривающе сжала его – Скажи это.
Так много сил она потратила на борьбу, но в какой-то момент ей это
надоело. Да часть её всё ещё подчинялась совести и не хотела говорить правду, но эта часть стала меньшей.
- Да, я чувствовала – первые слова были произнесены с трудом – Я не
чувствовала вины, не чувствовала угрызений совести. Я вообще в те
моменты забывала, что значат эти слова. Я отлично помню все, что я
чувствовала, когда я…их… Боже, прости меня, но мне нравилось это!
Как только эти слова были произнесены, на губах Пинхеда появляется едва
заметная довольная улыбка.
- Я знал, что ты не разочаруешь меня, Кёрсти. Но должен признаться меня
несколько удивил твой…творческий потенциал – его левая рука так же
перемещается на её плечё – Это было сделано крайне изящно, так чтобы
можно было насладиться всей их болью, для удовлетворения собственного
голода.
Кёрсти понимала, что впервые за свою жизнь она соглашалась с ним. Уже
тот факт, что она спокойно переносила его прикосновения, говорил, что
она полностью смирилась с его доминированием.
- Я не могла убить их иначе. Я помню весь свой гнев, и помню удивление,
которое испытала, когда было совершенно первое убийство – до этого я не
думала, что лишать жизни настолько легко. Они думали, что они умнее меня.
Тревор, его шлюхи, и его мерзкий дружок. Они думали, что меня легко
обдурить, что я ничего не знаю об их маленьком плане. Но они сильно
недооценили меня…
С её губ срывается горький смешок. Она недооценила себя также.
- Ты слишком роскошный подарок для простого смертного, Кёрсти. Тем более
для того слабого и безмозглого гнойного мешка, которым когда-то был ваш
муж. Он, все они заслужили свои божественные страдания…от ваших жаждущих
рук.
Пинхед теперь мог спокойно признать, что Кёрсти больше не принадлежала
этому миру. Нет, теперь их миры были едины…. Ему приходится на секунду
отвлечься - его душа всё время осуждала его за все, что только можно, и
этот недовольный рокот всегда становился сильнее, когда рядом была
Кёрсти. Обычно Пинхед просто игнорировал это бессмысленное бубнение, но
сейчас здесь ничто не должно было отвлекать его, поэтому ему приходится
заткнуть его насильно.
Он наклоняет к ней, чтобы вместе с ней наслаждаться бурей эмоций, что
сейчас кипела внутри неё:
- Глупые обезьяны, думающие, что они что-то из себя представляют.
Думающие что они что-то знают о настоящих удовольствиях. Но мы то с тобой знаем, что истинные удовольствия неотличимы от боли, не так ли
Кёрсти? Упивайся этим. Расскажи мне ещё.
Теперь она знала – глупо было доверять Тревору, глупо было верить его
словам, глупо было ожидать, что он исправиться и всё в их жизни
наладиться. Нет, он был ничем не лучше Фрэнка, или Джулии и любого
другого их тех, кто обращался к шкатулке для удовлетворения собственной
похоти. В конце концов, он предал её так же, как и её мачеха предала её
отца.
- Он заслужил такой участи – сказала она твёрдо, со злорадной улыбкой на
лице – Они все заслужили.
Всё, маленькая невинная Кёрсти Коттон умерла, она умирала ещё с тех
времен, когда её руки впервые разгадали шкатулку, но окончательно её
добил её же «обожаемый» муженёк.
- Они все боролись, когда я связывала их – её голос понизился, в нём
появились какие-то зловещие нотки – По крайней мере, его шлюхи. А вот
партнёр Тревора по покушению оказался редкостным трусом, он был
настолько самоуверен пока считал что вся власть над ситуацией в его
руках, и настолько жалким, когда до него, наконец, дошло, что правила
игры изменились – Её руки непроизвольно сжимаются и разжимаются когда
она вспоминает как она завязывала тугие узлы – Они кричали и умоляли,
пытались оправдаться, сваливали всё на Тревора… это было так жалко и
мерзко. Я помню, какими были их глаза, когда они поняли, что я не
собираюсь отпускать их. Полные страха, боли, отчаяния, и я наслаждалась
этим.
На какое-то время в комнате повисла гробовая тишина. Всё замерло, словно ожидая чего-то. И долго ждать не пришлось:
- Спасибо, мне стало гораздо лучше – шёпотом призналась Кёрсти. Он был прав – все, что ей нужно было, это просто выговорится, с плеч словно упала тяжелая ноша.
- Я рад, что ты наконец-то перестала строить из себя «мисс саму невинность» Керсти. Заткнуть свою совесть гораздо сложнее, чем просто раз поступиться ею, уж поверь мне, я знаю. – На этом фразе Пинхед почему-то опустил свой взор на свою грудь, словно заглядывая самому себе в душу, на его лице появилась ехидная ухмылка, будто он издевался над кем-то, но затем его лицо опять стало бесстрастным, и он вернул взгляд на Керсти – Так что, дитя, это большой шаг вперёд для тебя. А как я уже говорил, ты и раньше стояла почти вплотную к вратам ада, ну а теперь я могу сказать, что ты уже одной ногой переступила их порог.
- Дай, угадаю, ты сейчас попытаешься уговорить меня добровольно пойти с тобой в ад, чтобы больше не тянуть не твоё не моё время, верно?
Демон тяжело вздохнул, словно учитель уставший объяснять своему нерадивому ученику элементарную вещь:
- Кёрсти, Кёрсти, Кёрсти, может ты забыла – но мне по положению не положено кого-либо УГОВАРИВАТЬ. Но в одном ты права – теперь ты просто тянешь время – не моё, отнюдь, у меня впереди целая вечность, а своё!
- Своим временем я буду распоряжаться сама! – Керсти привстала со стула, будто желая продемонстрировать, что если этот разговор не прекратиться, она развернётся и уйдёт. Хотя конечно это был самообман, куда она уйдёт отсюда? Куда она уйдёт от него? – Просто оставь меня в покое, пожалуйста. Я хочу начать всё сначала. Сменить работу, переехать в новый дом, обзавестись наконец-то нормальной семьёй, ведь не все мужчины, такие как Тревор! Понимаешь меня? Я просто хочу жить как все!
- Этот мир не примет тебя – коротко отрезал демон - Ты будешь просто потерянной душой скитающейся по Земле, ища, сама не зная чего. Люди будут сторониться тебя, побаиваться и даже ненавидеть. Все будут обращаться с тобой как с прокажённой и нигде и ни с кем ты не найдёшь не то что любовь, но даже просто общий язык. Поверь, ты окажешься настолько одинокой, что даже твоя сильная воля сломается. Ты пойдёшь по кривой дорожке, но когда и иллюзии, которые ты будешь создавать для себя через алкоголь, наркотики, и скоротечные ничего не значащие отношения развеются, ты наконец-то перестанешь упрямиться, примешь свою судьбу и вернёшься в свой истинный дом.
Кёрсти замерла и даже забыла дышать, настолько в шок её повергло такое предсказание. И лишь кислородное голодание заставило её вдохнуть всей грудью:
- Ты… - «лжешь»? Но Керсти знала, что сенобит никогда ей не лгал. «Ошибаешься»? Хотелось бы ей в это верить, но не верилось – он слишком давно читал её как открытую книгу, чтобы допустить ошибку. Тогда что же? Неужели «прав»?
- Подумай о том, что я тебе сказал… До встречи, дитя.
Как только последнее слово было произнесено, Керсти вскочила с места как ошпаренная, желая остановить его и не дать ему вернуться обратно в ад до того пока она не получит все ответы, и…с удивлением обнаружила себя лежащей на кровати. Она была в номере, да – но ничего, что свидетельствовало о присутствии сверхъестественных сил, здесь не было. Кёрсти посмотрела на стол, но там стояла вовсе не шкатулка, а чашка – судя по всему, та самая в которую она собиралась налить кофе.
«Это был сон? Всего лишь ещё один глупый кошмар?» - спросила саму себя Керсти, откидываясь обратно на подушку. Ответа ждать не потребовалось, Керсти резко отпрянула, когда почувствовала что-то жёсткое лежащее под подушкой. Она и так прекрасно знала что это – и вот её рука извлекла из-под подушки шкатулку. За окном вспыхнула молния, затем раздался гром и начался сильный ливень. В другой бы день Керсти посмеялась бы над этим, как над дешёвым эффектом-пугалкой из фильмов ужасов, но сейчас ей не хотелось смеяться. Поблескивания шкатулки словно расплавили розовые очки на её глазах – в один миг на неё обрушилось столько одиночества, что ей захотелось как маленькой девочке, напуганной ночным кошмаром, забиться под одеяло. Но Кёрсти этого не сделала. Она и так прекрасно понимала, что от этого невозможно скрыться – не под одеялом, не где бы то ни было ещё. Годы, все эти годы с тех пор как она покинула институт Чаннарда, чувство одиночества никогда не покидало её – ну да, раньше с ней была Тиффани, она хоть как-то её понимала и старалась помочь, но потом и ей надоели эти не прекращающиеся припадки паранойи, и она вежливо попросила Керсти оставить её в покое – по крайней мере, до тех пор, пока она, Кёрсти, не смириться с тем, что все эти ужасы остались далеко позади. Но это время так и не настало.
Только сейчас Коттон поняла, что все эти 5 лет брака были лишь иллюзией – иллюзией, которую Кёрсти создала сама для себя в надежде, что она поможет скрыться от её прошлого. Тревор никогда не был хорошим мужем, это самой Кёрсти просто так сильно хотелось в это верить. Он стал для неё таким же наркотиком, как и для Джулии Фрэнк. С той лишь разницей, что Керсти хватило мозгов понять, что её лишь используют, и устранят, как только она станет помехой.
«Чёрт, а ведь я раньше и не замечала, как Тревор даже внешне похож на Фрэнка. Действительно, чуть подзагореть, и отрасти небольшую щетину – и они будут почти неотличимы... Да, надо было внимательнее читать Фрейда в юности» - грустно усмехнулась девушка.
Брак – самообман. Работа – лишь средство прокормить себя. Друзья – лишь коллеги, которым тоже надо хоть с кем-то общаться в обеденные перерывы. А за окном сплошная серость. И она всё ещё надеется на этот мир?
Смешно признать, но единственное, что сейчас грело душу девушки, была мысль о том, что хоть кто-то один во всей Вселенной ждёт её. Тот, кто никогда ей не лгал, и тот, кто всегда открывал ей глаза на правду. Какая злая ирония…
Пусть в последние дни жизни её родная мать почти полностью сошла с ума, и несла несусветный бред, всё же, как и всякий умирающий человек, она проронила пророческие слова «Вся наша семья проклята».
- Ты была права, мама. Ты даже не представляешь, как ты была права.
А кубик всё поблёскивал в свете лампы, словно хвастаясь собственной ювелирной изящностью. Маленький деревянный кубик - золотой ключик от тайника, в котором кроются все наши запретные желания, нора неведомого существа, ведущая в Страну Чудес, врата в ад, а может быть и в рай – это каждый решает для себя сам.
два жутчайших графоманстваНазвание: Восставший из ада: прах к праху.
Фандом: кроссовер «Восставшего из ада» с фильмом «Тыквоголовый 3» (вышедшим у нас в прокате как «Услуги преисподней стоят дорого»).
Рейтинг: невысокий – присутствует чуть-чуть насилия, но дети могут читать спокойно
Идия фика появилась после того, как при повторном просмотре «Тыкв.-3» я заметила на столе главного злодея фильма – Дока Фрейзера несколько шкатулок Лемаршана. Мой мозг сам собой сложил один + один, и в итоге родился этот кроссовер. Ах, да – сам фик писался ночью, и потому набирая пару тройку слов, мне всякий раз приходилось выслушивать от просыпающейся от стука клавиатуры бабушки кто я такая и куда бы мне пойти)))))
- Я же говорил, что положу всему этому конец! – Док Фрейзер вытащил
пистолет и прицелился. Вот она – последняя из призвавших демона, один
выстрел и все проблемы будут решены. Можно даже не целиться, сейчас
девчонка корчится на полу от боли и всё равно не сможет увернуться.
Палец нажимает на курок.
- Неееет! – крик тонет в шуме выстрела. Но вместо девчонки на пол падает
Бант Уоллис.
«Жирный придурок, что ты наделал!» - Док едва сдерживается, чтобы не
произвести контрольный выстрел в голову, но потом он вспоминает,
что пуля осталась всего одна и её надо израсходовать куда практичнее...
Фрейзер закидывает руку с пистолетом, готовясь ко второму и последнему
выстрелу, на этот раз девчонку некому спасать. Но тут позади раздаётся
знакомое до дрожи в коленях рычание.
Док успевает только оглянуться, как чудовище лёгким мановением лапы
отшвыривает его в сторону, словно тряпичную куклу. Фрейзер всем
туловищем ударяется об стену и падает на пол. Монстр подталкивает в его
сторону свежеизготовленный гроб, отрезая своей жертве пути к
отступлению. Бант, Оливер и Элли начинают что-то кричать и суетиться,
зверь отвлекается буквально на секунду. Но только на секунду, ибо стоит
Фрейзеру с трудом подняться на ноги, как монстр снова обращает на него
свой взгляд. А следующее что чувствует ещё не успевший прийти в себя Док
так это сильную острую боль в груди. Фрейзер вскрикивает и рефлексно
хватается руками за грудь, пытаясь понять, что же случилось…и чувствует
что-то жёсткое и шершавое. Док опускает взгляд и с ужасом видит хвост
чудовища, торчащий из его грудной клетки.
«Это конец? Я проиграл?» Док не знал почему, но что-то подсказывало ему,
что теперь умрут все. Все кто ввязался во всё это, даже сам зверь.
Монстр довольно рыча ещё глубже всаждает в Фрейзера свой хвост. От боли
Док с такой силой сжимает челюсти, что кажется, вот-вот и зубы треснут.
А потом он вспоминает собственные слова: «На самом деле вся боль
возникает в голове, это только потом мозг посылает сигнал к телу».
«Откуда у меня вообще берутся все эти рассуждения о природе боли?» -
как-то совсем отрешённо успевает подумать Фрейзер, за секунду до того
как монстр вытащил свой хвост из его груди. Холодный кафель, на который
упало его тело, Док уже не почувствовал…
—
Очнулся Док от чувства, что очень сильно замёрз, как ни странно, но
первой его мыслью было – «Если не хочу подхватить ангину, надо
избавляться от этой пагубной привычки засыпать под открытой форточкой».
И только потом в его голове промелькают картины недавно минувших
событий: какой-то турист, забредший в его убежище, полицейское
расследование, перепуганные до смерти Бант и Далия, странные легенды о
некоем Тыквоголовом, появление зверя и много-много смертей, много крови.
Вскрикнув словно очнувшись от какого-то страшного кошмара, Док
вскакивает на ноги и инстинктивно хватается за грудь. И с неописуемым
удивлением обнаруживает, что его грудь в полном порядке – нет, не единого
повреждения, не единой царапинки. Всё ещё не понимая, что происходит Док
судорожно оглядывается по сторонам – он не в больнице и не у себя дома и
даже не в крематории, это место…вокруг только серые каменные стены, и
туннель ведущий куда-то в глубь. А ещё дул ледяной пронизывающий до
костей ветер…
«Что, чёрт побери, это за место?» - Док кружиться как юла, не зная куда
идти и что делать.
«Так надо взять себя в руки! Надо мыслить рационально. Раз есть ветер,
значит, откуда-то он должен дуть? Наверняка там же и находиться выход!»
Док кивает самому себе и бежит по коридору против ветра. Странно, но чем
дольше он бежит, тем яснее он слышит какой-то странный гул. Док останавливается у огромных ворот – с одной стороны он почти уверен, что
находиться всего в паре шагов от свободы и открытого пространства, но уж
больно сильно его смущает этот гул…Док открывает врата и застывает как
вкопанный.
Перед ним простерлась длинная каменная дорога, вдоль которой по обеим
сторонам был обрыв, а в чёрном небе без звёзд и облаков летал…огромный
ромб!
- О боже! – испуганно прошептал Фрейзер.
- Совершенно верно, хотя ещё никто не ошибался – прозвучал за спиной
громкий нечеловеческий голос.
Фрейзер обернулся и тут же отпрыгнул в сторону. Вид человека (если это
слово тут уместно) чьё лицо утыкано булавками и исполосовано сеткой
шрамов, могло напугать кого угодно, а черные, словно бездонные ямы,
глаза и вовсе сводили с ума.
«Этого не может быть, этого не может быть! Если только….»
- Я умер?
- И тут ты тоже прав. Всего лишь маленькое недоразумение и вот –
существо взмахнуло руками, показывая по сторонам – Добро пожаловать в
ад!
- Ад? Но… - Фрейзер хотел сказать «Но я же ни в чём не виноват», но
замолчал, потому что вспомнил, что много лет он расчленял трупы и
продавал их по частям на чёрном рынке.
- Это здесь не причём – словно прочитав его мысли, ответило существо –
поверь мёртвым уже всю равно, что с ними делают на Земле. - Но если не это то что?
- Ты убил…убил троих. И вот наконец-то после долгих лет ожиданий кто-то
ещё в нашей семье испачкал руки кровью.
- Что? – Док отреагировал мгновенно – «нашей семье»? Кто ты мать твою?!
- Быстрее и понятнее будет просто один раз показать тебе – существо
взмахнуло рукой и показало, куда-то вперёд. Док посмотрел туда же. И в
том месте, куда указывал неизвестный, материализовалось зеркало. Док
заглянул в него…
- А..ак…к-ка…как???? - только и смог выдавить из себя Фрейзер. Из
зеркала на него смотрели двое – и оба были его отражениями, с поправкой
на то, что второе отражение было лет на 20 моложе и одето в черную
кожаную робу.
Фрейзер продолжал смотреть в зеркало – их отличия и вправду были
ничтожны, ну разве что у того второго глаза были ярко голубыми, в то
время как у Дока серыми, тот был худее и шире в плечах и буквально на
пару сантиметров выше.
- Ты…я помню, моя мать рассказывала мне, что с годами я становлюсь
похожим на её пропавшего дядю. Ведь это ты верно?
- Ты очень догадливый, сразу видно – родная кровь. Да я тот, кого моя
семья так тщательно пыталась забыть и никогда не вспоминать. Но то, что
можно стереть из памяти невозможно стереть из кровных уз. Ты можешь
называть меня «дедушкой» если хочешь, хотя я тебе скорее дядя во втором
поколении.
- Но почему я? Чем я лучше или хуже остальных?
- Значит, ты более достоин. А если говорить откровенно – я здесь не
причём. Тебя выбрала шкатулка.
- Шкатулка?
- Ты её помнишь. Она всегда стояла у тебя в кабинете на столе.
- Эта?! Мне кто-то подкинул её в почтовый ящик много лет назад, я не
знаю, кто это сделал и для чего…
- И, тем не менее, ты решил оставить её себе.
- Ну, я…ну…она красивая, я решил её оставить.
- Вот тут ты врёшь, Док Фрейзер! Ты всегда чувствовал, что шкатулка
источает силу, знания! И ты с радостью принимал её дары, верно?
- Я не…
- Ты даже не врач. У тебя нет медицинского образования, его ты купил
себе потом. Но почему в таком случае человек столь далёкий от медицины
стал лучшим врачом не только в своём маленьком городишке, но и в
ближайших окрестностях?! Причём врачом универсальным – способным лечить
самый разнообразный спектр болезней.… А уж твои философские рассуждения
о жизни, смерти и боли, признай, до появления шкатулки твоей голове были
чужды такие мысли.
- Значит, всему чего я добился в жизни, я обязан этой безделушке?
- Во-первых, не смей больше называть безделушкой врата в ад! А
во-вторых, да, обязан, и пришла пора заплатить за услуги преисподней.
- Разве я уже не достаточно заплатил?!
Демон засмеялся:
- Тыквоголовый один из низших существ в нашем пантеоне, и то, что он отобрал у тебя, и то, что требует от тебя шкатулка совершено разные
вещи.
- Та тварь отняла у меня жизнь, чего же вам ещё от меня надо?
- Служба. Верная служба. Служи нам, Док Фрейзер, служи ордену Гэша,
служи Левиафану!
Док услышал, как из обрыва донеся какой-то скрежет, но он проигнорировал
его.
- Это всё звучит дико, но…раз уж у меня всё равно нет выбора. Что от
меня требуется?
- Пока что просто расслабиться и наслаждаться – Пинхед резко толкнул
Фрейзера и тот упал, но не в обрыв, а в странного вида кабину. Её двери
закрылись. Раздались душераздирающие вопли. Пинхед довольно улыбнулся.
—
Кровные узы удивительная штука. Они за столько вещей отвечают в
человеческой жизни, и, как оказалось, даже после нё. Вот почему сейчас
бывший Док Фрейзер, рассматривая себя в зеркале, видит ничем не
прикрытое сходство – тот же костюм, тот же цвет кожи, те же открытые
раны на груди, такая же лысая голова с весьма экстравагантными
украшениями – только если у его великого «прадяди» это элегантные
булавки, то его аксессуар больше напоминал совместный ночной кошмар
окулиста и стоматолога - железный обруч, с прикрепленными к нему
приспособлениями, одни из которых растягивают губы в вечном оскале, а
другие ввинчены в глазницы. Он больше не может говорить, не может видеть
– но это ему и не надо, то, что он получил взамен этой маленькой потере
гораздо больше, чем могли бы дать ему все пять человеческих чувств. И он
вечно благодарен за такой подарок.
- Не жалей ни о чём что оставил на Земле, можешь считать что твоя земная
жизнь была всего лишь репетицией.
- Я не жалею «дедушка» - телепатически обратился к Пинхеду новый
сенобит.
- Хорошо. Левиафан уже дал тебе новое истинное имя. Оно тайна – ни кому
его не говори. Для остальных же ты отныне будешь именоваться…Хирургом.
Неожиданно каменные стены стали расходиться в стороны. Хирург, пусть и
не глазами, но смог увидеть появившеюся в проходе комнату, а в ней двоих
людей – мужчину который сейчас сидел на стуле и снимал всё на камеру и
стоящую в центре комнаты темноволосую женщину, в её руках была шкатулка.
- А, как вовремя. Пойдём дорогой родственничек. Я тебя познакомлю с
одним очень интересным существом. Думаю, на неё ты тоже произведёшь
должное впечатление.
Название: Восставший из ада 6: Эпилог
Фандом: ну ясно же из названия )))))
Рейтинг: крайне низкий.
Молодая женщина вбегает в гостиничный номер и быстро запирает дверь на
ключ. И хотя её лицо не выражает никаких эмоций, её глаза мечутся,
словно не зная на чём сфокусировать внимание. Ясно одно – сейчас она
испытывает эмоциональный всплеск и буквально из последних сил сдерживает
свои эмоции. Она делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, но
это не помогает. «Будь всё проклято!» - наконец-то не сдерживается она,
кидает сумку с вещами на пол и бросается к столу. Она пару раз ударяет
кулаками по столу её лицо искаженно гневом, но затем он отступает,
уступая место слёзам и горести. Девушка отодвигает стул, садиться за
стол и начинает тихо плакать. Словно стесняясь показывать свои слёзы
кому-то, она закрывает лицо руками. Сквозь слёзы она шепчет что-то
нечленораздельное, слишком тихо и слишком невнятно, чтобы можно было
разобрать слова.
Наконец-то она возвращает себе контроль над эмоциями, и решает оглядеть
своё новое временное жилище. Сейчас её собственную квартиру обыскивают
полицейские, как они сами сказали «чтобы найти дополнительные улики к
причастности её мужа к недавним 4 убийствам». Ну-ну, пусть ищут. Она всю
равно не стремиться возвращаться домой. Там слишком много вещей
Тревора…да и вообще при мысли что ей снова придётся спать на кровати где Тревор кувыркался с его шлюхами, ей стало откровенно дурно.
Внезапно, девушка поспешно оборачивается, словно вспомнив что-то важное,
встаёт, достаёт из сумки деревянный кубик, и уже вместе с ним садиться
обратно за стол. Она долго изучающе его рассматривает, словно пытаясь
прочитать на его узоре ответы на вечные вопросы человечества, ну или, по
крайней мере, на свои собственные.
Затем она тяжко вздыхает и задаёт кажущийся даже ей самой неимоверно
глупым вопрос:
- Что случается с вами, после того как вы умираете? Куда вы уходите
потом?
Кёрсти Коттон отлично понимает, что ответа всё равно не дождется, но
звук собственного голоса помогает ей успокоиться.
Но только она подумала встать и приготовить себе кофе, как в её голове
прозвучал голос.
«Ты думаешь, мы знаем? Мы не знаем».
Кёрсти резко разворачивается на стуле, ища глазами того, кто мог это ей
сказать. Но в номере помимо неё не было не души. По крайней мере, до
того момента пока она не вернула взор обратно к кубику.
- Больше сделок, Кёрсти.
Кёрсти замирает на мгновение, её глаза в ужасе расширились, и она
медленно, дрожа всем телом, оглянулась.
- Ты? – единственное, что ей удаётся сказать.
Её инстинкты требуют, чтобы она вскочила на ноги и помчалась от этого
чудовища как можно дальше, но что-то на уровне подсознания заставляет её
остаться сидеть на стуле.
- Нет, я завязала со сделками. Свой уговор я выполнила, разве нет? Ты
получил то, что хотел. Всё кончено!
- О, Кёрсти… - он медленно, словно волк вокруг добычи стал идти вокруг
стола, там, где ступала его нога, комната изменялась – пропадал свет,
появлялись цепи, становилось холодно – Если бы с этим действительно было
бы покончено, ты бы перестала думать о нас. Не задавала бы нам таких
вопросов…и, кстати говоря, о смерти, спасибо, тот подарок, что ты дала нам
был крайне аппетитным. Надеюсь, ты и сама успела насладиться их кровью?
Кёрсти разрывалась между желанием не в коем случае не встречаться
взглядом с его глазами и в тоже время не спускать с него глаз.
Она взяла
себя в руки, словно если бы замёрзла и пыталась согреть себя.
- Нет. Я просто делала то, что должна была. Личные удовольствия здесь не
причём – ответила она с укоризненным тоном в голосе, словно пытаясь
убедить в сказанном скорее себя, чем его.
Он резко развернулся к ней, наклонившись над столом, их лица разделяли
какие-то жалкие сантиметры. По его лицу можно было подумать, что он был
чем-то обижен, словно он предложил даме изысканный деликатес, а та взяла
и выкинула его в урну, даже не попробовав.
- Ты несколько перестаралась, Кёрсти. Запомни, сейчас твоя душа подошла
к нам ближе, чем когда-либо прежде! – он наклонился чуть ниже и понизил
свой голос до шёпота – Ну признайся мне, ты же получила
немного…удовлетворения?
Она вздрогнула, когда он придвинулся к ней, было крайне непривычно
видеть его так близко.
- Я помню. Я НИЧЕГО не испытывала – сквозь зубы почти прошипела Керсти.
Её мысли уже формировали слова, которые она может сказать ему в своё
оправдание. В конце-концов она совершила это не без причинны.
- Ты ЧУВСТВОВАЛА – коротко отрезал он. - Это, Керсти, одна из немногих
вещей, которые невозможно скрыть от меня.
Её нижняя челюсть начинает невольно дрожать. Она отлично поняла – он
знает! И сколько бы фраз и доводов она бы не придумала, чтобы оправдать
себя, она не сможет переубедить его. Тогда в чём смысл был скрывать это
дальше?
- Тогда зачем ты спрашиваешь? Если ты спокойно можешь прочитать мои
мысли, если ты уже знаешь, ЧТО я чувствовала, тебе не нужно слышать
моего устного ответа.
- Но всё же я спрашиваю – он отстранился, и обошел вокруг стола ещё раз,
остановившись за спиной Кёрсти – Видишь ли, я хочу услышать ответ не для
своего удовольствия, но для твоего. Твои ушки сейчас очень хотят
услышать это признание.
Кёрсти казалось, что это была ещё одна изощрённая пытка, придуманная им
для неё. И уж точно знала, что сейчас он получает удовольствие от этого
допроса.
Кёрсти даже не стала оборачиваться к нему, зачем? Он был прав. Она это и
сама понимала. Но слова признания застревали в её горле. Сказать их в
слух, значит, было отречься от себя, отречься от своей совести,
подтвердить, что она больше не имеет права называть себя хорошим
человеком. И прекратить отрицать, что любой бы поступил так на её месте.
О нет, далеко не каждому человеку дано сделать то, что сделала она.
- Разве не достаточно того, что мы оба знаем правду? – почти умоляюще
скулит девушка.
Конечно же, нет.
- Нет, Кёрсти. Если ты и дальше будешь отрицать саму себя, твоя совесть
просто сожжет тебя изнутри – его правая рука переместилась на её плечё и
не сильно, словно подбадривающе сжала его – Скажи это.
Так много сил она потратила на борьбу, но в какой-то момент ей это
надоело. Да часть её всё ещё подчинялась совести и не хотела говорить правду, но эта часть стала меньшей.
- Да, я чувствовала – первые слова были произнесены с трудом – Я не
чувствовала вины, не чувствовала угрызений совести. Я вообще в те
моменты забывала, что значат эти слова. Я отлично помню все, что я
чувствовала, когда я…их… Боже, прости меня, но мне нравилось это!
Как только эти слова были произнесены, на губах Пинхеда появляется едва
заметная довольная улыбка.
- Я знал, что ты не разочаруешь меня, Кёрсти. Но должен признаться меня
несколько удивил твой…творческий потенциал – его левая рука так же
перемещается на её плечё – Это было сделано крайне изящно, так чтобы
можно было насладиться всей их болью, для удовлетворения собственного
голода.
Кёрсти понимала, что впервые за свою жизнь она соглашалась с ним. Уже
тот факт, что она спокойно переносила его прикосновения, говорил, что
она полностью смирилась с его доминированием.
- Я не могла убить их иначе. Я помню весь свой гнев, и помню удивление,
которое испытала, когда было совершенно первое убийство – до этого я не
думала, что лишать жизни настолько легко. Они думали, что они умнее меня.
Тревор, его шлюхи, и его мерзкий дружок. Они думали, что меня легко
обдурить, что я ничего не знаю об их маленьком плане. Но они сильно
недооценили меня…
С её губ срывается горький смешок. Она недооценила себя также.
- Ты слишком роскошный подарок для простого смертного, Кёрсти. Тем более
для того слабого и безмозглого гнойного мешка, которым когда-то был ваш
муж. Он, все они заслужили свои божественные страдания…от ваших жаждущих
рук.
Пинхед теперь мог спокойно признать, что Кёрсти больше не принадлежала
этому миру. Нет, теперь их миры были едины…. Ему приходится на секунду
отвлечься - его душа всё время осуждала его за все, что только можно, и
этот недовольный рокот всегда становился сильнее, когда рядом была
Кёрсти. Обычно Пинхед просто игнорировал это бессмысленное бубнение, но
сейчас здесь ничто не должно было отвлекать его, поэтому ему приходится
заткнуть его насильно.
Он наклоняет к ней, чтобы вместе с ней наслаждаться бурей эмоций, что
сейчас кипела внутри неё:
- Глупые обезьяны, думающие, что они что-то из себя представляют.
Думающие что они что-то знают о настоящих удовольствиях. Но мы то с тобой знаем, что истинные удовольствия неотличимы от боли, не так ли
Кёрсти? Упивайся этим. Расскажи мне ещё.
Теперь она знала – глупо было доверять Тревору, глупо было верить его
словам, глупо было ожидать, что он исправиться и всё в их жизни
наладиться. Нет, он был ничем не лучше Фрэнка, или Джулии и любого
другого их тех, кто обращался к шкатулке для удовлетворения собственной
похоти. В конце концов, он предал её так же, как и её мачеха предала её
отца.
- Он заслужил такой участи – сказала она твёрдо, со злорадной улыбкой на
лице – Они все заслужили.
Всё, маленькая невинная Кёрсти Коттон умерла, она умирала ещё с тех
времен, когда её руки впервые разгадали шкатулку, но окончательно её
добил её же «обожаемый» муженёк.
- Они все боролись, когда я связывала их – её голос понизился, в нём
появились какие-то зловещие нотки – По крайней мере, его шлюхи. А вот
партнёр Тревора по покушению оказался редкостным трусом, он был
настолько самоуверен пока считал что вся власть над ситуацией в его
руках, и настолько жалким, когда до него, наконец, дошло, что правила
игры изменились – Её руки непроизвольно сжимаются и разжимаются когда
она вспоминает как она завязывала тугие узлы – Они кричали и умоляли,
пытались оправдаться, сваливали всё на Тревора… это было так жалко и
мерзко. Я помню, какими были их глаза, когда они поняли, что я не
собираюсь отпускать их. Полные страха, боли, отчаяния, и я наслаждалась
этим.
На какое-то время в комнате повисла гробовая тишина. Всё замерло, словно ожидая чего-то. И долго ждать не пришлось:
- Спасибо, мне стало гораздо лучше – шёпотом призналась Кёрсти. Он был прав – все, что ей нужно было, это просто выговорится, с плеч словно упала тяжелая ноша.
- Я рад, что ты наконец-то перестала строить из себя «мисс саму невинность» Керсти. Заткнуть свою совесть гораздо сложнее, чем просто раз поступиться ею, уж поверь мне, я знаю. – На этом фразе Пинхед почему-то опустил свой взор на свою грудь, словно заглядывая самому себе в душу, на его лице появилась ехидная ухмылка, будто он издевался над кем-то, но затем его лицо опять стало бесстрастным, и он вернул взгляд на Керсти – Так что, дитя, это большой шаг вперёд для тебя. А как я уже говорил, ты и раньше стояла почти вплотную к вратам ада, ну а теперь я могу сказать, что ты уже одной ногой переступила их порог.
- Дай, угадаю, ты сейчас попытаешься уговорить меня добровольно пойти с тобой в ад, чтобы больше не тянуть не твоё не моё время, верно?
Демон тяжело вздохнул, словно учитель уставший объяснять своему нерадивому ученику элементарную вещь:
- Кёрсти, Кёрсти, Кёрсти, может ты забыла – но мне по положению не положено кого-либо УГОВАРИВАТЬ. Но в одном ты права – теперь ты просто тянешь время – не моё, отнюдь, у меня впереди целая вечность, а своё!
- Своим временем я буду распоряжаться сама! – Керсти привстала со стула, будто желая продемонстрировать, что если этот разговор не прекратиться, она развернётся и уйдёт. Хотя конечно это был самообман, куда она уйдёт отсюда? Куда она уйдёт от него? – Просто оставь меня в покое, пожалуйста. Я хочу начать всё сначала. Сменить работу, переехать в новый дом, обзавестись наконец-то нормальной семьёй, ведь не все мужчины, такие как Тревор! Понимаешь меня? Я просто хочу жить как все!
- Этот мир не примет тебя – коротко отрезал демон - Ты будешь просто потерянной душой скитающейся по Земле, ища, сама не зная чего. Люди будут сторониться тебя, побаиваться и даже ненавидеть. Все будут обращаться с тобой как с прокажённой и нигде и ни с кем ты не найдёшь не то что любовь, но даже просто общий язык. Поверь, ты окажешься настолько одинокой, что даже твоя сильная воля сломается. Ты пойдёшь по кривой дорожке, но когда и иллюзии, которые ты будешь создавать для себя через алкоголь, наркотики, и скоротечные ничего не значащие отношения развеются, ты наконец-то перестанешь упрямиться, примешь свою судьбу и вернёшься в свой истинный дом.
Кёрсти замерла и даже забыла дышать, настолько в шок её повергло такое предсказание. И лишь кислородное голодание заставило её вдохнуть всей грудью:
- Ты… - «лжешь»? Но Керсти знала, что сенобит никогда ей не лгал. «Ошибаешься»? Хотелось бы ей в это верить, но не верилось – он слишком давно читал её как открытую книгу, чтобы допустить ошибку. Тогда что же? Неужели «прав»?
- Подумай о том, что я тебе сказал… До встречи, дитя.
Как только последнее слово было произнесено, Керсти вскочила с места как ошпаренная, желая остановить его и не дать ему вернуться обратно в ад до того пока она не получит все ответы, и…с удивлением обнаружила себя лежащей на кровати. Она была в номере, да – но ничего, что свидетельствовало о присутствии сверхъестественных сил, здесь не было. Кёрсти посмотрела на стол, но там стояла вовсе не шкатулка, а чашка – судя по всему, та самая в которую она собиралась налить кофе.
«Это был сон? Всего лишь ещё один глупый кошмар?» - спросила саму себя Керсти, откидываясь обратно на подушку. Ответа ждать не потребовалось, Керсти резко отпрянула, когда почувствовала что-то жёсткое лежащее под подушкой. Она и так прекрасно знала что это – и вот её рука извлекла из-под подушки шкатулку. За окном вспыхнула молния, затем раздался гром и начался сильный ливень. В другой бы день Керсти посмеялась бы над этим, как над дешёвым эффектом-пугалкой из фильмов ужасов, но сейчас ей не хотелось смеяться. Поблескивания шкатулки словно расплавили розовые очки на её глазах – в один миг на неё обрушилось столько одиночества, что ей захотелось как маленькой девочке, напуганной ночным кошмаром, забиться под одеяло. Но Кёрсти этого не сделала. Она и так прекрасно понимала, что от этого невозможно скрыться – не под одеялом, не где бы то ни было ещё. Годы, все эти годы с тех пор как она покинула институт Чаннарда, чувство одиночества никогда не покидало её – ну да, раньше с ней была Тиффани, она хоть как-то её понимала и старалась помочь, но потом и ей надоели эти не прекращающиеся припадки паранойи, и она вежливо попросила Керсти оставить её в покое – по крайней мере, до тех пор, пока она, Кёрсти, не смириться с тем, что все эти ужасы остались далеко позади. Но это время так и не настало.
Только сейчас Коттон поняла, что все эти 5 лет брака были лишь иллюзией – иллюзией, которую Кёрсти создала сама для себя в надежде, что она поможет скрыться от её прошлого. Тревор никогда не был хорошим мужем, это самой Кёрсти просто так сильно хотелось в это верить. Он стал для неё таким же наркотиком, как и для Джулии Фрэнк. С той лишь разницей, что Керсти хватило мозгов понять, что её лишь используют, и устранят, как только она станет помехой.
«Чёрт, а ведь я раньше и не замечала, как Тревор даже внешне похож на Фрэнка. Действительно, чуть подзагореть, и отрасти небольшую щетину – и они будут почти неотличимы... Да, надо было внимательнее читать Фрейда в юности» - грустно усмехнулась девушка.
Брак – самообман. Работа – лишь средство прокормить себя. Друзья – лишь коллеги, которым тоже надо хоть с кем-то общаться в обеденные перерывы. А за окном сплошная серость. И она всё ещё надеется на этот мир?
Смешно признать, но единственное, что сейчас грело душу девушки, была мысль о том, что хоть кто-то один во всей Вселенной ждёт её. Тот, кто никогда ей не лгал, и тот, кто всегда открывал ей глаза на правду. Какая злая ирония…
Пусть в последние дни жизни её родная мать почти полностью сошла с ума, и несла несусветный бред, всё же, как и всякий умирающий человек, она проронила пророческие слова «Вся наша семья проклята».
- Ты была права, мама. Ты даже не представляешь, как ты была права.
А кубик всё поблёскивал в свете лампы, словно хвастаясь собственной ювелирной изящностью. Маленький деревянный кубик - золотой ключик от тайника, в котором кроются все наши запретные желания, нора неведомого существа, ведущая в Страну Чудес, врата в ад, а может быть и в рай – это каждый решает для себя сам.
@темы: Восставший из ада, фанфики
-
-
16.07.2010 в 13:47В общем, понравилось, да. Стиль вкусный, вроде без лишней мясокровищи, зато саспенс же.
Спасибо )
-
-
16.07.2010 в 14:24ой я очень рада, что вам понравилось. Ой, вы не подумайте расчленёнку я могу писать ещё как - другое дело что в данных сюжетах она то как раз и не нужна
Не за что
-
-
16.07.2010 в 15:18суть поняла, но не детали...)
я согласна, что здесь расчлененка не нужна. )))) и так хорошо))